Часть четвертая цикла "Воспоминания Паладина Орды", более ранние ищите в ЖЖ.

Праведность.

Паладины не могут лгать. Так говорят смертные, и, проклятье, они правы... но только на половину. Мы не имеем права открыто говорить неправду, вместо этого мы всю жизнь замалчиваем истину, недоговариваем что-либо и используем великое множество иных уловок для сокрытия наших тайн и замещения лжи ее аналогами.
Паладины всегда готовы оказать помощь ближнему. Это тоже говорят смертные, и быстрая смерть - тоже помощь в своем роде. Нужно быть полным идиотом, чтобы в критический момент доверить свою жизнь кровавому эльфу, неважно паладин он или убийца... Хотя, наверное, все мы убийцы.
Паладины живут, чтобы истреблять зло. И в этом смертные абсолютно правы, только вот не придумано еще единого определения такому понятию, как "зло", посему мы в праве истреблять тех, кого сами сочтем "злом". В конце концов определенное количество золота частенько помогало мне изменить свое мировоззрение относительно этого понятия.
Паладины являются эталоном праведности... А вот это уже отдельная история, которую я и хотел бы вам рассказать.
Однажды меня призвали в столицу - магистру моего Ордена зачем-то срочно понадобилось меня увидеть. Как оказалось, он узнал про некоторые из моих недавних сделок и усомнился в моей лояльности, посчитав меня скорее наемником нежели паладином. Чтобы вернуть его доверие, я должен был "продемонстрировать свою праведность". Клянусь Светом, я понятия не имел, что это должно значить! В качестве надзирателя ко мне был представлен один из старейших братьев-паладинов, Седой Олвег. На самом деле он конечно же не был седым - кровавые эльфы не могут поседеть - ни один представитель нашего народа просто не мог бы дожить до подобного возраста; поговаривают, что цвет его волос - результат проклятия. Я должен был во всем подчиняться этому Олвегу в течение месяца, к тому времени я уже должен буду доказать свою праведность. По идее это понятие обозначает следование учению Света и идеалам Ордена, так что я решил, что задание пустяковое, но это было не так.
Сперва Олвег решил проверить мое терпение - он повел меня пешим путем из Сильвермуна в Чумные Земли. Даже на магических скакунах путь туда занял бы пару дней, так же нам пришлось идти целую неделю, хотя можно было за несколько часов пересечь горы на спине виверны. Я промолчал.
За четыре дня пути Олвег не произнес ни слова, наверное он считал это проявлением дисциплины. Когда мы проходили Призрачные Леса, нам повстречался торговый караван забытых, на который напали горгульи. Я бы проехал мимо, но "старик" отчего-то решил помочь немертвым - вот она цена его дисциплины. Глупо, ведь он следовал Путем Света, который в отличие от моего Пути Защиты или Пути Возмездия специализировался на изгнании нечисти и исцелении ран. Однако собрат смог меня удивить - он использовал благословление неприкасаемости и скрыл себя и забытых за стеной света. Я же стоял слишком далеко и не попал под действие заклинания - пришлось разбираться со стаей каменных мародеров в одиночку. К счастью живой камень отлично крошился под ударами молота, а когти созданий не могли пробить мой щит. После того, как несколько горгулий обратились в безобидные кучки пыли, оставшиеся в живых твари сочли за лучшее улететь прочь. Благодарности я так и не дождался - все забытые раскланивались лишь перед Олвегом, ну да не больно-то и надо. Я подошел к новоявленному герою и кивнул в сторону дороги, он хмыкнул и пошел дальше. Тогда я заметил, что у моего седовласого спутника не было молота. Я и раньше слышал об этих вольнодумцах, что предпочитали использовать в бою копье, меч или даже топор, но молот был ритуальным оружием всех паладинов, и именно на таких миссиях как эта его подобало использовать. Молот, а не двуручный меч, что сейчас был закреплен за спиной Олвега. Но я промолчал.
Вот на девятый день лес кончился, и, пройдя сквозь давно разрушенные Северные Солнечные Врата, мы оказались в Чумных Землях. Эта местность насквозь прогнила от влияния Плети, что царствовала здесь по сей день. Упыри самостоятельно собирались в организованные отряды, призраки заселяли целые города, скелеты бесконечными рядами маршировали по холмам цвета засохшей крови, а некроманты строили себе роскошные башни среди ужасающих пейзажей. Именно здесь брал свое начало Шрам - глубочайший проклятый разлом, прошедший через все земли кровавых эльфов и разделивший Сильвермун на две части: город живых и город проклятых, навеки запечатанный защитными чарами. Сам Король Мертвых когда-то сотворил Шрам, чтобы ослабить нашу нацию, и как ни прискорбно, ему это удалось. Будь навеки проклят он и его ледяной трон!
Я же по-прежнему недоумевал, зачем Олвег привел меня в это нечестивое место, и осмелился задать этот вопрос вслух. Ответ меня потряс - Седой вознамерился на пару со мной взять приступом город вечного огня Стратхольм! В его глазах сиял такой нездоровый фанатизм, что меня сковали подозрения, и я решил их проверить, произнеся молитву Очей Света. Из глах моих хлынули потоки священного сияния, позволив мне на краткое мгновение узреть истину. Я рассмеялся - теперь я был абсолютно уверен, как мне доказать свою праведность. Медленно приблизившись к своему собрату я положил левую руку на его наплечник и произнес:
"Настоящий паладин знает цену материи времени и никогда не будет тратить его впустую, чтобы что-то доказать.
Настоящий паладин должен уметь извлечь выгоду из ситуации и наблюдать со стороны, сохраняя спокойствие и хладнокровие..
Настоящий паладин всегда должен носить при себе молот, даже если не намерен использовать его в бою..."
Тут Седой насторожился, попытался отстраниться и потянулся за своим мечом, но я держал крепко, а моя правая рука уже лежала на рукояти молота.
"...И наконец, настоящий паладин не имеет права дважды попасть под действие проклятия, особенно если оно наложено его собственным магистром." - закончил я.
Страх и осознание правды промелькнули в серых глазах несостоявшегося паладина, но мой молот уже опустился на его седовласую голову.
День спустя я преподнес своему магистру двуручник Олвега и прядь седых волос в качестве доказательства "праведности". После благословления от главы Ордена, я с поклоном вышел из величественного зала и первым делом вновь произнес молитву Очей Света перед зеркалом, опасаясь снова увидеть черный глаз, на сей раз уже над своей головой. Паладин не имеет права на ошибку. Я вспомнил, как много лет назад наставник зачитал мне определение праведности: "Праведность есть умение понимать и следовать идеалам Света и Ордена всегда и везде, любой ценой." Тогда я не придал этому значения, но сейчас я задумался над этими последними словами - "любой ценой". А что если однажды этой ценой станет моя жизнь - смогу ли я ее заплатить? Я еще раз взглянул в зеркало и молча ушел, усмехнувшись своему отражению напоследок. Даже со Светом в случае чего можно будет сторговаться.